В последние годы снова распространилась точка зрения, согласно которой концепция рас не имеет биологического основания. Такая позиция активно продвигается в ряде зарубежных университетов. Основанием для подобного утверждения часто указывается факт существования промежуточных морфологических и генетических признаков между разными популяциями людей. Однако подобный подход во многом обусловлен историческими и идеологическими обстоятельствами. Научное изучение расовой дифференциации подверглось серьезной дискредитации вследствие злоупотреблений в XX веке, в том числе в эпоху апартеида, расовой сегрегации, а также в ходе научного расизма, в рамках которого физические параметры, такие как форма черепа или структура волос, использовались для дискриминационных практик.
Примеры подобных злоупотреблений включают использование ручек для определения типа волос или применение циркулей для измерения черепа. Эти методы были символом псевдонаучного подхода, распространённого в 1930–1940-х годах, когда расы ошибочно связывались с интеллектуальными способностями. Эти события и привели к тому, что любые попытки научного описания рас стали восприниматься с настороженностью.
Приводим выдержку из англоязычной статьи в Википедии, основанной, в частности, на следующем источнике:
1 — https://www.scientificamerican.com/article/race-is-a-social-construct-scientists-argue/ — В публикации утверждается, что расовые категории слабо отражают генетическое разнообразие и должны быть постепенно исключены как научные категории.
Однако с точки зрения биологии, раса представляет собой совокупность фенотипических признаков, возникших в результате адаптации к различным экологическим условиям. Упомянутая статья в "Scientific American" написана журналистом, специализирующимся на различных тематических направлениях, а не специалистом в области биологической антропологии. Ссылки в публикации часто отсылают к субъективным мнениям представителей разных этнических групп и философам, а не к исследованиям биологов или антропологов. Научные дисциплины, такие как физическая антропология, оперируют понятиями рас и подвидов в контексте эволюционной биологии и популяционной генетики.
Современная наука рассматривает расу как социальный конструкт , идентичность , которая формируется на основе норм и представлений, установленных обществом. Хотя раса частично основана на внешнем сходстве, она не имеет объективного физического или биологического содержания. Понятие расы рассматривается как основа расизма — идеологии, утверждающей иерархию рас и превосходство одних групп над другими.
В этом контексте можно сделать вывод, что согласно Википедии, идентичность можно произвольно присваивать, вне зависимости от генетического происхождения — будь то манси, туареги, хадза и прочие народы. Однако биологическая классификация не зависит от самоопределения. Раса — это не идеологическая конструкция, а отражение наследственных признаков и адаптаций, закреплённых на уровне популяционной биологии.
Аналогичный подход демонстрирует и Энциклопедия Британника, которая считается одним из авторитетных академических источников, ассоциирующихся с Оксфордом и Кембриджем.
Ссылка на соответствующую статью: https://www.britannica.com/topic/race-human
Раса — идея о том, что человеческий вид делится на отдельные группы по унаследованным физическим и поведенческим признакам. Однако результаты генетических исследований, проведённых во второй половине XX века, не подтвердили существование обособленных биологических рас. Современные учёные рассматривают понятие расы как культурную конструкцию, сформированную под влиянием идеологий, восходящих к западноевропейской колониальной экспансии, начавшейся в XV веке.
Таким образом, в ряде современных источников отвергается идея биологической обоснованности рас, что фактически отрицает роль естественного отбора и адаптации в формировании морфологических различий у людей. Подобные утверждения игнорируют биологические законы, которые действуют независимо от политических или идеологических взглядов.
Следует учитывать, что специалисты, отрицающие существование рас как биологических категорий, в большинстве случаев представляют гуманитарные и философские дисциплины. В то же время профессиональные биологи и физические антропологи, опирающиеся на данные популяционной генетики, морфологии и эволюционной теории, продолжают рассматривать расу как форму внутривидовой дифференциации, то есть как подвид.
Подвиды встречаются у многих животных — медведей, оленей, волков, кабанов и других видов. Человеческий вид также имеет признаки подвидовой структуры, обусловленной широким расселением и длительной адаптацией к различным экологическим зонам. Уже около 20 000 лет назад человек присутствовал на всех континентах и вынужден был выживать в условиях резкого климатического и ландшафтного разнообразия — температуры, влажности, высоты, сезонности, особенностей пищи.
До примерно 15 000 лет назад, в эпоху до перехода к земледелию, человеческие сообщества вели кочевой образ жизни, перемещаясь каждые несколько дней из-за истощения ресурсов. В таких условиях не формировались крупные и изолированные популяции, способные к накоплению устойчивых адаптаций. Однако со временем, в условиях длительной оседлости, начали возникать стабильные различия, фиксируемые в археологических и антропологических материалах.
Примером может служить находка останков в районе Костёнки, датируемая возрастом около 40 000 лет. Несмотря на арктические условия Европы, морфология этих людей свидетельствовала о чертах, близких к экваториальным. Тем не менее, уже тогда отмечались различия в метаболизме, подтверждённые изотопным анализом, а также в анатомии — например, в форме губ. Это демонстрирует начало процессов адаптации к различным условиям среды, которые в дальнейшем способствовали формированию расовых признаков.
Речь идёт о подвидовых различиях, существование которых подтверждается, но полноценная классификация затруднена из-за крайней фрагментарности археологических данных. Известно слишком мало полностью сохранившихся останков, а существующие находки зачастую разделены тысячелетиями. Такая ситуация напоминает попытку классификации подвида бурого медведя по десяти скелетам, найденным с разрывом в несколько тысяч лет.
Начиная примерно с 12 000 лет назад, скорость человеческих миграций значительно снизилась, что связано с переходом к земледелию. С этого момента стали формироваться относительно устойчивые локальные группы населения, что привело к неизбежному биологическому разделению, аналогичному тому, как сформировались подвиды камчатского и уссурийского бурого медведя.
Существенным фактором в процессе дивергенции послужил низкий уровень технологического развития. Постоянное проживание на одной территории и рост численности сообществ — с примерно 20 до 200 и более человек — сопровождались дефицитом ресурсов. Отсутствие антибиотиков, ограниченное потребление высококалорийной пищи и невозможность компенсировать климатические условия путём миграций усиливали естественный отбор. Индивиды, генетически менее приспособленные к конкретному климату и доступной пище, имели низкие шансы на выживание.
Одной из наиболее заметных форм адаптации стала депигментация кожи. По одной из гипотез, светлая кожа впервые получила распространение в земледельческих сообществах, где потребление витамина D с пищей было недостаточным, и отбор стал благоприятствовать снижению уровня меланина для улучшенного синтеза витамина D под воздействием солнечного света.
При этом существуют примеры появления светлой кожи вне зависимости от земледелия. Например, у народа манси в условиях ограниченного солнечного освещения и недостатка жирной океанической рыбы наблюдается схожая депигментация. Независимое формирование светлой кожи также зафиксировано среди североазиатских народов, в частности у ханьцев на севере Китая.
A Genetic Mechanism for Convergent Skin Lightening during Recent Human Evolution https://pubmed.ncbi.nlm.nih.gov/26744415/
В данном исследовании подчёркивается, что выявленные у ханьцев генетические варианты, связанные с осветлением кожи, не связаны с миграцией европеоидных групп. Это свидетельствует о независимом возникновении данной адаптации как результате естественного отбора. Приведённая цитата из статьи иллюстрирует данный вывод:
Аминокислотная замена (His615Arg) OCA2, распространенная в большинстве популяций Восточной Азии, но отсутствующая у африканцев и европейцев, была значительно связана с осветлением кожи среди северных китайцев хань. Дальнейшие трансгенные и целевые анализы генной модификации данио‑рерио и мышей продемонстрировали фенотипический эффект варианта OCA2, проявляющийся в снижении выработки меланина. Эти результаты указывают на то, что OCA2 играет важную роль в конвергентном осветлении кожи жителей Восточной Азии в ходе недавней эволюции человека.
Следовательно, даже если бы светлокожее население не сформировалось бы в Европе, аналогичная адаптация проявилась бы в других регионах с соответствующими условиями — как, например, в Северном Китае или у манси. Светлая кожа представляет собой не исключительное явление, а типичную эволюционную реакцию на конкретные экологические факторы. Потенциал к развитию подобной адаптации, судя по всему, присутствует у всех популяций человека, при условии длительного проживания в условиях низкой солнечной инсоляции и ограниченного доступа к диетарным источникам витамина D.
Важно отметить, что биологические механизмы, лежащие в основе осветления кожи, активно исследуются с использованием модельных животных, таких как мыши. Это подчёркивает принадлежность человека к животному царству и эффективность сравнительно-генетических подходов при анализе адаптаций.
Исторически светлая кожа становилась объектом социальной дискриминации и расовых теорий. Однако генетические данные указывают, что вариации, обеспечивающие более светлый оттенок кожи, возникли ещё до выхода человека за пределы Африки — около 500 000 лет назад. Это подтверждается и различиями в пигментации среди африканских народов. Так, например, народы юга и востока Африки демонстрируют заметные различия в оттенке кожи.
https://www.science.org/doi/10.1126/science.aan8433 Loci associated with skin pigmentation identified in African populations.
Широкое распространение аллелей, связанных со светлой кожей, в условиях Африки оказалось затруднено из-за интенсивной солнечной радиации. Биологически такая среда снижала выживаемость индивидов с низким уровнем меланина.
В современных африканских популяциях также наблюдаются значительные различия в пигментации кожи. Например, среди санов (бушменов) в Ботсване встречаются представители с довольно светлой кожей, несмотря на отсутствие европейского происхождения. В языковой группе банту кожа, как правило, темнее, однако и среди них наблюдаются вариации. По сравнению с народом хадза, проживающим в Танзании, представители банту значительно светлее — хадза относятся к числу наиболее темнопигментированных групп.
Светлая кожа обладает способностью более эффективно пропускать солнечное излучение в глубокие слои кожи, что способствует синтезу витамина D даже при ограниченном количестве солнечных дней. Это можно сравнить с открытыми шторами, пропускающими свет. В отличие от этого, тёмная кожа блокирует значительную часть ультрафиолетового излучения. Однако в условиях высокой солнечной активности, характерной для регионов с экваториальным и тропическим климатом, тёмнокожие популяции получали достаточное количество ультрафиолетового излучения для обеспечения физиологических потребностей. Научно установлена прямая корреляция между интенсивностью солнечного излучения и уровнем пигментации кожи — это подтвержденный статистический факт. Визуально цвет кожи является одним из первичных признаков расовой дифференциации, однако он отражает лишь внешние адаптации к окружающей среде.
При высокой солнечной инсоляции у светлокожих индивидов возрастает риск повреждения кожи, что снижает их шансы на выживание. В условиях низкой инсоляции, напротив, у темнокожих возникают трудности с синтезом витамина D. В ходе естественного отбора за счёт репродуктивного преимущества особей с более адаптивной пигментацией происходит изменение цвета кожи в пределах популяции. В течение нескольких десятков поколений при соответствующих экологических условиях может наблюдаться устойчивое осветление кожного покрова. Если отсутствуют альтернативные источники витамина D (например, жирная морская рыба или препараты), адаптационные механизмы будут действовать в строгом соответствии с принципами дарвиновской эволюции.
Даже в настоящее время цвет кожи остаётся ключевым фактором риска развития рака кожи. Чем светлее кожа и чем ближе к экватору проживает человек, тем выше вероятность возникновения злокачественных новообразований кожи, особенно в пожилом возрасте. Защитные меры в виде солнцезащитных средств и одежды лишь частично компенсируют риск. К примеру, в 2015 году в Австралии зарегистрировано около 1 000 000 случаев рака кожи при общем населении около 27 миллионов человек. Для сравнения, в Российской Федерации с населением порядка 146 миллионов ежегодно фиксируется около 12 000 таких случаев. Эти данные подтверждают существование прямой зависимости между солнечной радиацией и уровнем заболеваемости. Европеоидные популяции, особенно светлокожие, исторически адаптировались к условиям с низкой инсоляцией, аналогично народам северной Европы. До начала XX века значительная часть тела была защищена одеждой — как у мужчин, так и у женщин, что минимизировало воздействие ультрафиолета. Интересен эпидемиологический факт: наибольшее количество кожных новообразований у женщин регистрируется на ногах, что связано с культурными и поведенческими различиями в одежде. В противоположность этому, представители негроидной расы демонстрируют меньшую восприимчивость к солнечной радиации. Промежуточное положение занимают монголоидные народы, однако внутри этой группы также существуют значительные различия, обусловленные географическим положением — у северных монголоидов кожа, как правило, светлая или умеренно пигментированная.
Существует множество научных исследований, демонстрирующих взаимосвязь между уровнем ультрафиолетового излучения и пигментацией кожи. Установлена устойчивая корреляция: чем выше уровень солнечной радиации в регионе, тем темнее кожа коренного населения. Одним из фундаментальных трудов по этой теме является статья “Human skin pigmentation as an adaptation to UV radiation”, Nina G. Jablonski, George Chaplin.
На приведённых картах отображены зоны интенсивности УФ-излучения в двух диапазонах — УФ-А и УФ-В. В течение последнего ледникового периода, завершившегося около 12 000 лет назад, климат отличался низким уровнем осадков и облачности, что обусловливало высокую солнечную активность. В этих условиях у всех популяций человека преобладала тёмная кожа. Постепенное закрепление на постоянных территориях в умеренных и высоких широтах, особенно за пределами 46° северной и южной широты, потребовало адаптации к сниженной инсоляции. При дефиците солнечного излучения и отсутствии продуктов с высоким содержанием витамина D у людей возникает риск рахита и дефицита кальция.
В регионах между 23° и 46° северной широты сформировались популяции с промежуточной пигментацией кожи, способные к образованию загара. Загар представляет собой адаптационную реакцию, при которой кожа временно увеличивает содержание меланина в ответ на ультрафиолетовое излучение. Это обеспечивает защиту в периоды высокой солнечной активности, сохраняя способность к синтезу витамина D. Однако при светлой коже чрезмерное УФ-облучение остаётся фактором риска, включая риск онкологических заболеваний.
Таким образом, цвет кожи является первичным адаптационным признаком, связанным с климатом, а не с интеллектуальными способностями, физической силой или иными характеристиками. Пигментация не оказывает влияния на когнитивные функции и не коррелирует с уровнем интеллекта у представителей различных рас. Вид Homo sapiens характеризуется высокой степенью биологической пластичности, позволяющей адаптироваться к различным природным условиям.
Следующий важный визуально-анатомический признак расовых различий — строение лица: форма черепа, глазных щелей, губ и носа. В современной науке измерение параметров черепа и лица используется как один из основных методов в антропологии и палеоантропологии. Точные измерения, включая 3D-сканирование, позволяют создавать цифровые модели черепов и сопоставлять данные современных и ископаемых популяций. Это способствует реконструкции эволюционных связей и выявлению закономерностей адаптации.
Измерения производятся по краниометрическим точкам — фиксированным участкам на поверхности черепа, позволяющим стандартизировать сбор данных. Чем больше выборка и выше точность измерений, тем надёжнее выводы. Благодаря таким методам удаётся реконструировать внешность древнего человека, анализировать его образ жизни и адаптационные особенности. Примером может служить обзорная работа «Применение цифровой лицевой антропометрии» — Г.А. Кухарев, Н. Казиева.
Интерес антропологов к измерению черепов основан на научной необходимости. Череп представляет собой не только вместилище головного мозга, но и важный анатомический элемент, по которому можно сделать выводы о строении мозга, предполагаемом уровне когнитивных способностей, типе питания и поведенческих особенностях живого существа.
Homo erectus (человек прямоходящий), существовавший приблизительно от 2 до 0,4 млн лет назад. Пример реконструкции внешности выполнен с использованием методов сравнительного анализа современных черепов с близкими морфологическими параметрами.
Иллюстрация создана в графическом редакторе Procreate с использованием фотографии с Pixabay и реконструкции типового образца TM 266–01–0606–1 (Сахелантроп Тумай).
В палеонтологии большинство находок являются фрагментарными, что характерно как для останков человека, так и для других видов. Например, реконструкция внешнего облика короткомордого тираннозаврина из Китая была выполнена на основании черепа, шести хвостовых позвонков и нескольких костей задних конечностей. Наиболее часто сохраняются черепа, а затем — кости с высокой плотностью, такие как тазовые, бедренные и позвонки. Восстановление внешности осуществлялось, в том числе, с помощью анализа краниометрических точек.
Антропометрические и остеологические измерения охватывают все категории костей, включая специфические и редкие образцы. Например, для вымерших динозавров из подсемейства центрозаврин проводилась классификация по особенностям строения костяных воротников.
Принцип анализа черепов распространяется и на человека: череп содержит значительный объём генетически детерминированной информации. Его морфологические особенности непосредственно отражают влияние наследственности, а количество данных, получаемых при его исследовании, значительно превышает сведения, которые можно получить, например, при измерении фаланг пальцев. Именно по этой причине антропология придаёт особое значение изучению черепов.
На изображении представлена реконструкция внешности Homo antecessor, выполненная Маурисио Антоном. Homo antecessor — архаичный вид человека, существовавший в раннем плейстоцене на территории современного Испании (Сьерра-де-Атапуэрка) в период от 1,2 до 0,8 млн лет назад. Череп этого вида был обнаружен в 1995 году Ж. М. Бермудесом де Кастро на стоянке Гран-Долина в Атапуэрке и описан в журнале Science в 1997 году. На этом участке были найдены окаменелости и каменные орудия возрастом не менее 936 тыс. лет. Мозговой объём Homo antecessor превышал 1000 см³, а его морфологические черты сочетали признаки как Homo neanderthalensis, так и Homo sapiens.
Несмотря на частичную сохранность черепа, благодаря обширной базе данных краниометрических измерений черепов как современных людей, так и других видов рода Homo, стало возможным проведение реконструкции внешности с высокой степенью достоверности. Подобные работы являются частью деятельности физической антропологии, включающей систематические измерения, анализ и сопоставление морфометрических данных.
Современные методы антропологических измерений представлены, в частности, в публикациях Вестника антропологии — журнала Института этнологии и антропологии РАН. https://journals.iea.ras.ru/vestantrop/index Один из примеров — статья 2024 года: https://journals.iea.ras.ru/vestantrop/article/view/1346 Краниологическое разнообразие современного населения Восточной Европы.
Настоящая статья является продолжением работы над панойкуменной картиной изменчивости краниологических серий современного населения Земли. Следует сразу отметить некоторые оговорки. Во-первых, как и в большинстве наших работ подобной тематики, здесь рассматриваются лишь мужские черепа. Во-вторых, под современным краниологическим материалом подразумеваются серии, датируемые Новым временем, не ранее XVII в., но чаще всего XIX–XX вв. В-третьих, анализируются лишь метрические признаки черепной коробки, вместилища мозга. Исследование лицевого скелета этих краниосерий предполагается производить в дальнейшем, после завершения всего панойкуменного географического обзора изменчивости мозгового черепа.
Антропологические таблицы с результатами краниометрических измерений представляют собой числовые данные (расстояния между краниометрическими точками), которые приобретают аналитическую ценность при сравнении с другими выборками. Благодаря применению специализированного программного обеспечения можно проводить комплексный статистический анализ. Массовое измерение черепов выявляет значительную вариативность даже внутри одной популяции. Нередко встречаются морфологические типы, схожие с чертами черепов, характерных, например, для неандертальцев или жителей Полинезии, несмотря на существенные генетические и географические различия. В научной терминологии подобные явления обозначаются как внутрипопуляционная вариативность.
Существуют и другие признаки, которые позволяют дифференцировать человеческие популяции на уровне подвидов или рас. Среди них можно выделить особенности обмена веществ, а также способность организма усваивать сырое мясо и молоко.
Существенные различия наблюдаются в скорости метаболизма между жителями экваториальных регионов и людьми, приспособившимися к холодному климату. В некоторых случаях разница может достигать 2000–3000 ккал. Например, базовый уровень обмена веществ у мужчины, происходящего из тропических регионов, в среднем составляет около 3000 ккал в сутки. У мужчины из северных широт этот показатель может достигать 4000–4700 ккал. Долговременное действие климатических условий оказывало влияние на телосложение: представители северных народов чаще характеризуются относительно низким ростом и большей мышечно-жировой массой, что способствует снижению теплоотдачи. Напротив, популяции, сформировавшиеся в жарком климате, имеют более высокий рост и меньшую долю мышечной и жировой ткани при аналогичном уровне питания. Ярким примером являются племена масаев в Восточной Африке. Несмотря на достаточное потребление белка среди северных народов, таких как манси или чукчи, их рост в среднем остается ниже по сравнению с масаями, что демонстрирует действие естественного отбора в условиях холода.
В настоящее время влияние этих факторов частично нивелируется благодаря достижениям цивилизации, включая климатические системы. Однако физиологическая адаптация сохраняет своё значение. Так, человеку, происходящему из южных широт и имеющему тёмную кожу, может быть труднее переносить экстремально низкие температуры и особенности условий Крайнего Севера, особенно в период полярной ночи. В то же время представителям северных этнических групп может быть затруднительно адаптироваться к высокотемпературной среде, например, при работе в жарких регионах, таких как Турция или Египет.
Ещё одним признаком, в определённых случаях связанным с расовой принадлежностью, является способность к усвоению сырого молока и мяса. Однако в этих аспектах значительное влияние оказывает культурная эволюция, уровень развития технологий и адаптация к конкретным экологическим условиям. Например, способность переваривать молочный сахар (лактозу) в зрелом возрасте — относительно редкое явление в глобальном масштабе. Эта особенность наиболее распространена среди северных европеоидов. Впрочем, независимые мутации, способствующие сохранению лактазной активности, встречаются также у некоторых африканских этнических групп, таких как фулани и туареги. Они возникли в результате давления отбора в условиях, где молочные продукты стали значимой частью рациона. https://pmc.ncbi.nlm.nih.gov/articles/PMC3980415/ Генетические истоки устойчивости лактазы и распространение скотоводства в Африке
Гиполактазия — это состояние, при котором организм теряет способность усваивать лактозу, что приводит к вздутию живота и нарушению пищеварения. В настоящее время данное состояние не представляет серьёзной проблемы, однако 3000–5000 лет назад оно могло существенно влиять на выживаемость. Возможность компенсировать дефицит калорий и кальция посредством молока обеспечивала определённое преимущество в репродуктивном плане. Согласно данным, способность усваивать молоко наиболее выражена у северных европеоидов, однако встречается и среди южных европеоидов, а также у представителей финно-угорских народов, таких как финны и эстонцы. Последние генетически относятся к уралоидной расе, сочетающей черты европеоидов и монголоидов.
Эти факты свидетельствуют о том, что универсальных биологических закономерностей не существует, и внутри любой расы возможны значительные индивидуальные вариации. Тем не менее, представителям негроидной расы стоит с осторожностью относиться к употреблению сырого молока, особенно при отсутствии генетических адаптаций. В условиях северного климата жителям южных широт — включая представителей южных европеоидов, южных монголоидов и негроидной расы — рекомендуется контролировать уровень витамина D, учитывая сниженное воздействие солнечного света. Следует подчеркнуть, что это не строгие правила, а скорее обоснованные рекомендации, основанные на биологической адаптации. Даже среди коренных народов Севера, таких как манси, чукчи или ханты, встречаются люди, способные усваивать молоко, тогда как у некоторых представителей иранской или тайваньской популяции, напротив, наблюдается выраженная гиполактазия. Это иллюстрирует сложность взаимосвязи между расовой принадлежностью и метаболической адаптацией.
Аналогичным образом усвоение сырого мяса также связано с генетическими и культурными адаптациями. У представителей некоторых северных народов, таких как саамы (относящиеся к уральской расе), вероятность успешного переваривания сырого мяса выше. В то время как у большинства людей, не имеющих соответствующих адаптаций, сырое мясо может вызывать расстройства пищеварения. В прошлом такие особенности могли играть ключевую роль в выживании, поскольку доступ к термически обработанной пище не всегда был возможен. Люди, обладавшие благоприятными генетическими вариациями, имели преимущество в условиях ограниченных ресурсов. Таким образом, биологическая адаптация, обусловленная условиями окружающей среды, формировала физиологические особенности человека на протяжении тысячелетий.
Источники. Гены и традиции питания.
https://antropogenez.ru/article/293/
https://antropogenez.ru/article/346/
https://antropogenez.ru/article/346/2/
Совокупность наследственных признаков, включая морфологические, физиологические и биохимические особенности, позволяет классифицировать человеческие популяции по подвидам. Например, человек, принадлежащий к северной ветви европеоидов, может иметь оттенок кожи, схожий с южноевропейскими или иранскими популяциями, но это не изменяет его генетическую принадлежность. В условиях доаграрного существования, когда источники витамина D были ограничены, сниженная способность к его синтезу могла серьёзно снижать шансы на выживание.
На основе современных генетических и физиологических исследований можно сделать вывод: попытки отказаться от концепции человеческих подвидов сталкиваются с эмпирическими данными, подтверждающими наличие устойчивых биологических различий. При масштабных исследованиях, включающих ДНК-анализы, изучение пищеварительных особенностей и метаболических показателей, человеческие популяции не демонстрируют случайного распределения. Напротив, они формируют крупные устойчивые кластеры, в значительной степени совпадающие с исторически определёнными расами.
Один из распространённых аргументов против существования рас — отсутствие чёткой границы между ними. Однако, с научной точки зрения, это вполне ожидаемо. Постоянное перемещение человека на протяжении сотен тысяч лет препятствовало формированию изолированных линий развития. В отличие от строго оседлых видов, таких как утконосы, человек демонстрирует миграционную подвижность, сравнимую с крупными хищниками — волками, медведями, лисами. Считается, что активная экспансия по саваннам началась около 2,5 миллионов лет назад, что сопровождалось конкуренцией с другими хищниками за ресурсы.
В результате постоянных миграций и генетических обменов расовые границы остались размытыми. Это особенно заметно на соседних широтах: биологические различия между популяциями, обитающими на 46-й и 44-й параллелях, минимальны. Однако при сравнении популяций с 45-й и 31-й параллелей различия становятся выраженными. Даже в пределах небольших территорий, например, на расстоянии менее 100 километров, можно наблюдать вариации в морфологии черепа, цвете кожи, скорости метаболизма. Эти отличия обусловлены факторами окружающей среды — влажностью, температурой, высотой над уровнем моря и другими климатическими параметрами, которые способствуют дифференцированному отбору признаков и формированию локальных адаптаций.